“Падение использования Telegram с 80% до 5-7 снимет любую существенную угрозу”: нардеп Юрчишин о потенциальном запрете мессенджера

В сентябре в Украине, на фоне ареста Павла Дурова во Франции и его обвинения в отказе сотрудничать с правоохранительными органами по вопросу модерации Telegram, возникла общественно-политическая дискуссия на тему потенциального запрета мессенджера в Украине. Глава ГУР Буданов считает, что Telegram угрожает национальной безопасности. В то же время народный депутат Ирина Констанкевич говорила, что в Украине нет законодательной базы для закрытия Telegram-каналов. С вопросом, реально ли на уровне как политическом, так и техническом ограничить работу Telegram, если менеджмент сервиса не будет идти на контакт с украинскими властями, обратился к председателю Комитета Верховной Рады Украины по вопросам свободы слова Ярославу Юрчишину.Реально ли запретить “Телеграмм” в Украине с технической точки зрения? И какие органы должны этим заниматься?На самом деле законодательная база есть. Это санкционное законодательство, которое использовалось при запрете “Одноклассников” и “ВКонтакте”. Поэтому юридически, в принципе, если будет решение СНБО, которое введено в силу указом президента о введении санкций, такая возможность есть.Технологически это сложнее, чем “Одноклассники” и “ВКонтакте”. Потому что изменилась специфика использования. Все же предыдущие сети больше использовались на компьютерах и с провайдерами интернета это можно было технологически проработать достаточно легко.А сейчас придется задействовать те механизмы, которые были задействованы при блокировании определенных пропагандистских каналов. То есть через обращение в Apple и Google Play. Apple Store и Google Play могут по обращению страны не размещать для скачивания аппликации, определенные программы. В данном случае – Telegram.Полностью ли это, 100%-во заблокирует Telegram, так же как и “ВКонтакте”, “Одноклассники”, – нет гарантии, ведь всегда можно находить пути обхода: или через VPN, или иным образом. Но падение использования с 80 до 5-7% – это, в принципе, снимает любую существенную угрозу.Поможет ли закрытие “Телеграма” реально защитить людей от российской пропаганды? Насколько это, скажем так, большой процент идет через “Телеграм”?Дискуссионно. Потому что это снимет на время огромную ее часть. Не скажу, что 50%, но достаточно большую. Потому что “Телеграмм” – это основная информационная сейчас платформа для украинцев. Но куда перетекут эти люди? В подавляющем большинстве, скорее всего, они перетекут в TikTok, где вызовов с российской пропагандой не меньше, а моментами и больше, потому что мониторить и фиксировать визуальный контент гораздо сложнее, чем письменный.Поэтому это может на время уменьшить активность, но не решит вопрос существенно и в целом.Закрытие “Телеграма” может повлечь за собой какие-то репутационные последствия для власти, ведь это очень популярный мессенджер?Однозначно. Поэтому это и не происходит. Если бы это был непопулярный мессенджер, власть бы уже давно пошла на закрытие. И в конце концов, и власть инвестировала очень много ресурсов и средств для того, чтобы раскрутить свои официальные и неофициальные Telegram-каналы.Поэтому, конечно, ожидать, что на такой решительный шаг будет способна наша власть, пока не приходится. Конечно, это до первого существенного провала информационной безопасности, где будет задействован в российской атаке “Телеграм”.С другой стороны, сейчас те процессы, которые происходят по аресту Павла Дурова во Франции, дают перспективы на более мягкий сценарий – это внедрение модерации. В принципе, Дуров уже делает определенные шаги по этому.Конечно, это, в первую очередь, будет касаться европейских сообществ и Евросоюза. Но мы можем вести переговоры с европейскими сообществами, чтобы это регулирование по их инициативе распространялось и на нас. Вероятно совершенствование Digital Services Act, который сейчас действует в Евросоюзе как механизм взаимодействия с социальными сетями.Этот трек для нас наиболее комфортный, потому что как бы там ни было, но люди даже в ситуации безопасности всегда склонны выбирать комфорт. И закрытие “Телеграма” будет нести безумный дискомфорт для очень многих. Поэтому, если ситуация будет развиваться так, как развивается сейчас, что Дуров постепенно вводит модерацию, мы будем понимать, как нам обращаться, и сколько времени, и какие меры может принимать администрация “Телеграма” для того, чтобы снизить проницаемость российской пропаганды, – конечно, это гораздо более комфортный и спокойный метод.Вопрос, есть ли у нас на это время. У Европы точно есть, они не в войне. У нас, в принципе, время сейчас измеряется, к сожалению, не часами, днями, а количеством погибших людей на фронте и в тылу.Поэтому в данном случае, конечно, хотелось бы какой-то решительности больше со стороны тех органов власти, которые сейчас имеют возможность это делать. Мы в парламенте дискутируем о вероятности более жесткого регулирования социальных сетей. Коллеги из гуманитарного комитета обещали до конца сентября предложить свое видение. Но, опять же, это не о запрете. Парламент имеет возможности регулировать.Есть инициатива министерства цифровой политики по санкционированию использования российских программ. То есть есть разные пути. Главное – идти по ним, а не ждать, потому что так выглядит, что преимущественно тактика выбрана: “Давайте посмотрим, что во Франции произойдет с Дуровым, какие последствия этого будут для “Телеграма”, а уже тогда будем принимать собственное решение”.То есть вы не исключаете, что мы все же изменим вектор и будем идти не на закрытие, а на какое-то регулирование, но оно будет зависеть от того, когда “Телеграм” эти вещи примет. А когда это может быть?Очень открытый вопрос. И опять же: корректнее сказать, что у нас сейчас вектор не на закрытие. У нас сейчас вектор на ожидание того, что случится в европейских сообществах. Потому что СБУ уже давно отмечает, что это опасность. А ГУР отмечает, что это опасность, правда предлагает деанонимизировать владельцев Telegram-каналов. Но как это сделать без сотрудничества с администрацией “Телеграма” – как-то господин Буданов не объясняет. Потому что если это “Телеграм” не сделает, то это не сделает никто.Поэтому в данном случае у нас сейчас стратегическая линия – не о запрете, а это нахождение механизмов модерирования, снижение уровня опасности. Довольно часто хайпово говорят о запрете, но вопрос – есть ли такая возможность? Есть. Может ли она быть применена? Может. Но если она за второй с половиной год после полномасштабного вторжения не применена на СНБО и Офисом президента, то шансы, что она будет применена, довольно таки небольшие.